ИРОНИЯ (от др.-греч. eironeia — притворство, отговорка) — 1) философско-эстетический прием, основанный на расхождениях между замыслом и результатом, зачастую замыслу противоположным; 2) скептическое отношение к реальности, один из лучших способов сомнения, природное свойство рационального ума.
Уже в Древней Греции иронизирование стало особым искусством, возведенным в ранг риторического приема. Со времен немецких романтиков (формулировка трагической иронии, возникающей вследствие конфликта между субъективной волей автора, героя и всесилием слепой и беспощадной судьбы, или ирония судьбы дана Ф. Шлегелем в 1814 году) сопутствует любой возвышенности и пафосу. Ведь ироник, разгадывая иронию или же умело пользуясь ею, поднимается над обыденностью, смеется над судьбой, над всем, что порождает страх, добиваясь результата за счет издевательства, притворства, насмешливого сталкивания противоположностей. Оттого в последние два столетия ирония эквивалентна особой жизненной позиции.
Фридрих Шлегель. Gemälde von Franz Gareis, 1801
фото: zeno.org
Ирония является эффективным способом противостоять «свинцовым мерзостям»
жизни, сопротивляться сколь угодно жестоким политическим установлениям,
отрезвляться среди массовой истерии, в том числе и проверять на прочность
собственные иллюзии. Именно потому с такой тщательностью сталинский и фашистский
(а также любые иные диктаторские, фундаменталистские) режимы вытаптывали
малейшие признаки иронического стиля. Все должно было быть максимально
серьезно, ведь холодок иронии — тихий перманентный вызов, неподчинение на
индивидуальной территории. Именно стократно усиленный пафос, лишенный, вопреки
заветам Шлегеля, иронического противовеса, лег сокрушительной глыбой на
Германию и СССР. Это привело к полному омертвению официальной культуры и, в
случае с СССР, к неизбежному появлению иронического подполья.
Ирония, несмотря на блистательные образчики прошлого — «Похвала глупости"
Эразма Роттердамского, тексты Свифта, далека от сегодняшней злободневной
клоунады сатириков. Скорее, сейчас это умение сохранять независимую
отстраненность даже в наиболее возмутительных ситуациях. Такое умение держать
дистанцию крайне благотворно для совершенствования формы произведения. Так, с
1980-х годов без значительных потерь существует целая школа поэтов-иронистов,
пережившая иные современные ей направления, например, «метаметафористов».
Насквозь ироничны по отношению к советской реальности были соц-арт и
концептуализм — родные братья по андерграунду.
Теперь, во времена новой искренности и «новой автобиографии», ирония
применяется, скорее, по необходимости и не всегда удачно: все-таки это слишком
специфическое растение, требующее особого общественного климата и необходимого
количества независимых умов. Сегодня же общее моралистское устремление
накладывается на странную войну всех против всех; диффузный террор откликается
раздерганностью искусства во множестве сомнительных величин. Ирония —
инструмент сродни скальпелю и незаменима в препарации твердых неподатливых
социумов; однако и лучший скальпель бесполезен на болоте.
Но это ненадолго. Когда от нового пафоса начнет поташнивать не одну злую натуру,
либерализма станет слишком много, а масскульт окончательно утратит инстинкт
самосохранения, желчное жало иронии вновь вопьется в умы — ради убийства
и спасения. [Д. Десятерик] СМ.: Гонево, Игра, Концептуализм, Монтаж
аттракционов, Постмодернизм, Соц-арт, Стёб.