АЛЬТЕРНАТИВА (фр. alternative от лат. alterno
— дежурю, меняю) — необходимость выбора между двумя
возможностями, которые исключают одна другую; каждая из этих
возможностей; отклоняющийся от общепринятого путь развития
чего-либо, отличная от господствующей точка зрения; также,
последние полвека, в качестве синонима андерграунда,
излюбленное занятие молодых интеллектуалов.
Альтернатива, в первую очередь, — не только
возможность или необходимость выбора, но и смелость
совершить его. Альтернатива — преддверие бунта, но
она же — лучший способ его усмирить. Именно разнообразие
альтернатив позволяет выпускать, канализировать избыток
энергии, который образуется в любом, самом сытом и
благоустроенном обществе. Кстати, альтернатива
необязательно тождественна всему крайне радикальному,
революционному — она действует, скорее, в пику сну
общественного разума, порождающему, как известно, самых
омерзительных чудовищ. Потому существует множество
плодотворных традиционалистских альтернатив —
наподобие нынешнего интереса к аутентичному фольклору, к
консервативной идеологии, неугасающего еще с 1960-х годов
тяготения западных интеллектуалов к восточным религиям,
буддизму в частности.
1968 год
Альтернатива держит удар здравомыслия, составляющего
смысловую сердцевину обывательского мейнстрима. С точки
зрения официоза и оверграунда альтернатива является
фарсом, карикатурой на нормативную культуру и политику.
Комическое начало в альтернативных исканиях,
действительно, очень сильно. На многие вызовы творцы
альтернативы отвечают взрывом смеха. Систему не стоит
уничтожать, ибо на ее руинах возникнет вовсе безысходный
порядок, ее не получилось «залюбить» в 1960-е годы, но
засмеять, возможно, выйдет. Однако, обращаясь к шокирующим
практикам или прежде забытым традициям, альтернатива
движется по траекториям, выходящим за рамки как навязанных
культурных стандартов, так и стратегии их ниспровержения.
Сверхзадача иная, пусть и не всегда, наверно, осознанная,—
созидание новой реальности. Измененной. Альтернативной.
Существующей параллельно общепринятой и то и дело
обогащающей ее величайшими идеями.
Этот измененный мир — царство талантливейших и
бескомпромиссных, полнокровный Элизиум первых хиппи и
последних анархистов, Антонена Арто и Джеймса Джойса,
Уильяма Берроуза и Жоржа Батая, Ежи Гротовского и Ги Дебора,
Тристана Тзара и Марселя Дюшана. Это то, что можно назвать
высокой альтернативой, вопреки общепринятому взгляду,
не усвояемой обществом — последнее может лишь выдергивать
отдельные драгоценные фрагменты, упрощать и тиражировать
идеи, нимало не разумея их сути. Суть и поныне, спустя
десятилетия, а то и века, остается столь же обжигающей,
неприрученной, жесткой. Не всякий талант альтернативен
— но чем он ярче, тем больший конфликт ему сопутствует.
Так и получается, что наша реальность — тень альтернативы.
Что и требовалось доказать. [Д. Десятерик] СМ.: Андерграунд,
Антиглобализм, Артхаус, Вербатим, Контркультура, Панк,
Радикал, Революция, Рок, Срамной рок, Театр жестокости,
Хиппи, Этника.
* * *
АНДЕРГРАУНД (от англ. underground — подполье, подземелье) — субкультура (сеть субкультур), носители которой исповедуют взгляды и способы творчества, оппозиционные сложившейся, поддерживаемой и принимаемой социумом официальной/массовой культуре, в координатах этой оппозиции называемой мейнстримом, реже — оверграундом.
Понятие андеграунда появилось после Второй мировой войны, когда было
поставлено на промышленную основу производство развлечений, как традиционных
(театр, литература, живопись), так и относительно новых
(кинематограф, эстрадная музыка). Многомиллионное тиражирование книг и
грампластинок, усиленное средствами радио и телевидения, стремительно создало
своеобразную диктатуру потребителя. Заказчиком и властителем в ней выступает
некий безликий субъект, который требует и покупает именно эту, а не другую песню
на грампластинке (по радио), именно эту, а не другую книгу, смотрит именно этот
фильм. Конечно, «модных» песен, грампластинок, книг, фильмов производится
превеликое множество. Но это иллюзия выбора: в таком потоке индивидуальное
своеобразие автора стирается. По сути потребители вынуждены выбирать между
вариациями одного, усредненного, стандартизированного культурного продукта.
Таким образом, андерграундное — не значит маргинальное. Просто любителю
классической музыки бессмысленно даже включать приемник, чтобы найти хотя бы
одну FМ-станцию, удовлетворяющую его вкусам. Поклонник
артхауса не имеет шансов провести интересный вечер в кинотеатре большой
прокатной сети, перегруженной голливудским попкорном. Заядлому книгочею придется
предпринять немало усилий, чтобы откопать желаемый фолиант среди развалов
макулатурных покет-буков («карманная книжка» — формат развлекательной
литературы). Одним словом, права субкультурных меньшинств неуклонно игнорируются
ради роста прибыли за счет максимального оглупления аудитории.
В качестве реакции на такое положение вещей и возникает андеграунд. Как
понятие, подкрепленное соответствующими структурами, контркультурное подполье
проявило себя в 1960-е годы. В первую очередь это касалось рок-музыки. Когда
крупные звукозаписывающие компании начали активно работать в этой области,
вознося до уровня мегазвезд одних исполнителей и игнорируя других, андеграунд
расцвел по-настоящему. В первую очередь это касалось, конечно же, кислотного
подполья — рок-групп, вдохновлявшихся идеями Тимоти Лири и Кена Кизи, таких, как
Grateful Dead. ЛСД-вечеринки этой, во всех отношениях замечательной компании,
давно вошли в хрестоматии по эпохе 1960-х годов. Даже в относительно открытом
обществе, как американское, андерграундная позиция давала возможность
высказываться и действовать, не оглядываясь на многие, тогда еще существовавшие
условности. Чем упорнее администрация пыталась не замечать поднимавшегося
пацифистского, антирасового, психоделического движения, тем сильнее оно
становилось. В конце концов, произошло то, что и поныне служит моделью для любых
подпольщиков: пассионарность А. превозмогла сдерживающие факторы. Подполье
разразилось политической, сексуальной, наркотической, этнической революциями,
как в США, так и в Европе. Знаменитый лозунг Сорбонны 1968 г.: "Будь реалистом,
требуй невозможного» — типично андерграундный. И, вполне закономерно, что
многие идеи андеграунда были восприняты и усвоены социумом, а многие
подпольщики (те из них, кто выжил) благополучно интегрировались в оверграунд.
Вызвав, в свою очередь, новую волну сопротивления.
В СССР любое подполье, даже самое эстетизированное, неизбежно принимало оттенок
политического. То есть деятели советского андеграунда, будь то художники,
рок-музыканты, писатели либо новые левые, желавшие быть «краснее» КПСС,
рисковали гораздо больше, нежели их сверстники на Западе. Но зато и
андеграунд носил более принципиальный характер. Противостояние официозу
обретало романтический, даже театральный модус, требовало сильнейших страстей,
героев и жертв, предателей и палачей. Редчайшие появления «на поверхности», как
правило, приводили к скандалам и репрессиям. Потому советский андеграунд
обжил пространство домашнего салона, сосредоточившись преимущественно на
квартирах, кухнях и дачах, в отличие от западного, имевшего опору в частных
клубах, заброшенных ангарах, паровозных депо и на фермерских полях. В какой-то
момент сложилась парадоксальная ситуация — в андеграунде оказалось все
мало-мальски интересное из литературы, академической и рок-музыки,
изобразительного искусства. Традиционная операция замещения была возможна не в
силу талантов подполья, но только лишь с ослаблением государства. Острое
оппонирование донельзя закалило советский андеграунд, сделало его суровым
и даже во многих отношениях жестоким — что проявилось, когда начали массово
печатать, к примеру, тексты Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева, Эдуарда
Лимонова. Более того, и поныне в русскоязычных странах существует немало
этических и эстетических табу, благотворно влияющих на пополнение подполья.
Жесткость и бескомпромиссность предыдущего поколения хорошо усвоена и нынешними
экспериментаторами.
На Западе же ситуация принципиально иная. Шоу-бизнес достиг небывалой
мобильности, и андеграунд там просто не успевает пополняться достаточным
количеством людей и концепций — все мало-мальски интересное очень быстро
замечается и ставится на поток. При этом структуры, которые могли бы поддержать
движение,— небольшие аудиолейблы, независимые издательства — заведомо
проигрывают крупным корпорациям, стремящимся узурпировать весь рынок. Энергия
сосредотачивается на социальном, не слишком продуктивном направлении, в сквотах
либо социальных центрах, либо в борьбе с нормами политкорректности.
Впрочем, наличие непослушного, таинственного и пугающего Другого за (под)
границами либерального миропорядка — очень продуктивный фактор. Где террорист —
там и непротивленец, где рассвирепевший араб — там и рефлексирующий белый.
Поэтому Россия, как раз размещенная на линии напряжения «Запад — Восток», или,
точнее, «золотой миллиард — третий мир», густонаселенными подвалами оскудеет не
скоро. [Д. Десятерик] СМ.: Другая проза, Кислота, Мейнстрим, Панк, Самиздат,
Сквот, Социальные центры, Срамной рок, Цензура.
Альтернативная культура: Энциклопедия / [Сост. Дмитрий Десятерик]. — Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. — 240 с. ISBN 5-9681-0028-1
